фотокорреспондент

 

Боде́ Наталья Федоровна - военный фотокорреспондент

Боде́ Наталья Федоровна

Наталья Федоровна родилась в 1914 году в Киеве. В 30ые годы работала фотокорреспондентом в газете  «Коммунист»  Компартии Украины, в Украинском отделении агентства Фотохроника ТАСС. Всё было хорошо: семья, сын. И…пришла Война! Муж погиб в первые дни войны и Наталья Федоровна, отказавшись от эвакуации, поступает на работу фотокорреспондентом в газету «Красная Армия» Юго-Западного фронта. С этой газетой она прошла по дорогам войны до Победы.

Война закончилась, и как-то в стране у нас не много и не часто говорили о войне —  подвигах бесстрашных бойцов, перенесенных страданиях и потерянных жизней.

Наталья Федоровна Боде́ совсем не хотела вспоминать о войне и, как оказалось позже, уже после ее ухода из жизни, она сложила все военные негативы и отпечатки в коробку и задвинула их подальше на шкаф, чтобы никогда не вспоминать и чтобы никто из семьи не видел, что же собой являла эта страшная война.

И все-таки спустя 75 лет после Победоносного завершения Великой Отечественной войны против фашизма становятся известны имена скромных мужественных солдат, которые не жалея своей жизни защищали жизнь страны, свою Родину.

Сегодня подвиг Натальи Федоровны Боде́  известен, и мы низко кланяемся этой героической женщине, ее памяти. Вот как она сама рассказывала о своём подвиге, который считала необходимой фронтовой работой.

Наталья Боде́:
«…- На Курской дуге фашисты бросили против наших войск новейшие танки — «тигры» и «пантеры». С их помощью Гитлер собирался разгромить Красную Армию, взять реванш за Сталинград. До этого нашим воинам не приходилось встречаться с такой мощной техникой. Но они учились поражать вражеские чудища. Газета «Красная Армия», в которой я работала фотокорреспондентом, публиковала портреты героев-истребителей танков, рассказывала об их опыте, печатала сводки о подбитой технике. А вот фотоснимков подбитых танков не печатали. Почему? — спрашивали читатели.
— Не удавалось заснять. Враг наступал, и подбитые танки оставались в его зоне… Сводки без снимков подбитых «тигров» для бойцов малоубедительны. Надо было наглядно показать наиболее уязвимые места — сфотографировать пробоины на броне, чтобы их знали все истребители танков и убеждались в своей силе.

подбитый нашими войсками немецкий танк "Тигр"

 

Вскоре редакции стало известно: танкисты подбили несколько «тигров», одна из машин осталась на нейтральной полосе. Получили приказ из Политуправления — сфотографировать танк и снимок опубликовать в газете.
Я и вызвалась выполнить это задание. Сразу же поспешила на передовую. Танкистов, подбивших «тигра», нашла в балке. Узнав, зачем я прибыла, они ахнули.

— Да вас там убьют… Немцы не подпускают к танку, не хотят, чтобы новая машина попала нам в руки. И наши держат его под прицелом, чтобы враг не перетащил «раненого «тигра» к себе…
— Без снимка я не могу вернуться в редакцию… Не хотите помочь, я пойду одна, разыщу танк и без вас…

Natalya-Bode-u-orudiya

… Пригибаясь, короткими перебежками я одна направилась к цели. Петляя по ходам сообщения, проникла в траншею, за которой лежала ничейная зона. — Зачем пожаловали к нам? — спросил командир взвода, хозяин траншеи.
— Приказано заснять того «тигра»…
— Там опасно. В танке может сидеть немец. Он убьет вас… Снимайте отсюда.
— Не получится. Далеко…
Проверила еще раз «лейку», взобралась на бруствер и по-пластунски поползла вперед. «Тигр» все ближе и ближе, на пути трупы… Ствол танка смотрит на меня, словно прицеливаясь. Осталось всего десять метров… Навела на «тигра» объектив и трижды щелкнула.
Можно было возвращаться, но мне не понравился ракурс съемки, хотелось сфотографировать сбоку, в профиль, с черным крестом на башне. Переползла на другое место, еще ближе… Уткнула голову в землю. Тихо. Меня не заметили! Сняла «тигра» несколько раз. Поползла обратно, а потом побежала короткими перебежками. Тут-то гитлеровцы открыли огонь, вокруг меня разорвалось несколько снарядов. Ударило воздушной волной, обсыпало землей. За мной следили и наши: из противотанковой пушки выпустили несколько снарядов, заставили врагов замолчать.
До редакции добралась на попутных машинах. На следующий день в газете появился снимок».

Курская Дуга, Фронт

А в это время …. Вот как описывает подвиг Натальи Боде́журналист и коллега  Натальи Лазарь Бортман:

«Я стоял с командиром дивизии на наблюдательном пункте. Впереди нас, в километре, на бугре, в нейтральной зоне, горели немецкие танки. Там и сям виднелись частые разрывы мин: гитлеровцы густо поливали из минометов всю площадь нейтральной зоны, чтобы помешать советским бойцам подорвать подбитые машины. И вдруг мы увидели, как из наших передовых окопов метнулись две фигурки и скрылись во ржи. Прошло полчаса, час. И вот перед нами появилась Наташа в сопровождении автоматчика. Ее синий комбинезон был изодран в клочья, локти и колени в крови — все расстояние до танков она преодолевала ползком.

— Есть первый снимок «тигра»! — торжествовала она. Потом лицо ее приняло брезгливое выражение, и она тихо добавила: 

— Как противно переползать через мертвых немцев…».
Фильм "Дикий мёд" рассказывает о подвиге Натальи Федоровны Боде́ во время Великой Отечественной войны.

Фильм «Дикий мёд» рассказывает о подвиге Натальи Федоровны Боде́ во время Великой Отечественной войны.

С 1945 года Наталья Федоровна жила в Москве. Работала московским корреспондентом украинской газеты «Радянська Культура». Фотографии Натальи Боде́ печатались в газетах «Красная Звезда», «Правда», журнале «Огоньке». Награждена орденами: Красной Звезды (Курская битва), Орденом Отечественной Войны II степени, медалями: «За отвагу», «За оборону Сталинграда» и другими. PS. В 1967г  киностудия Мосфильм  выпустила в прокат фильм по повести Леонида Перво­майского «Дикий мед»   с Аллой Ларионовой в главной роли.  Считается, что
про­тотипом  героини фильма — фронтового фото­корреспондента Варвары Княжич  —   стала Галина Санько. В фильме подвиг Натальи Федоровны Боде́ под обстрелом врага сделать  фотографию «непобедимого» немецкого танка «Тигр»  перешел к другой женщине,  также смелой и отважной, и в этом нельзя упрекнуть создателей фильма — война закончилась и о войне говорили мало. Приводимая здесь публикация Владимира Житомирского, надеюсь, исправляет это недоразумение.

Владимир Житомирский:

«… с прототипом героини «Дикого мёда» все оказалось не так просто. Часть киноведов считают, что Княжич – образ собирательный, впитавший черты и Санько, и Боде. Но большинство (в том числе и «Википедия» склоняются как раз к тому, что именно Галина Санько стала её прообразом. Действительно, у неё была похожая ситуация, хотя, вроде бы, надо было снять другое новейшее немецкое «чудо- истребитель танков «Фердинанд».

Санько ко всем своим достоинствам была и очень скромным человеком. Так, когда в середине 60-ых вышел фильм  «Дикий мёд», я у неё прямо спросил: главная героиня с неё списана?

«Да нет, не обо мне это… О Наташке Боде́», – ответила мне тогда Галина Захаровна.

Имя это в тот момент ничего мне не сказало: Боде́  – так Боде́. Лишь много позже кое-что для меня прояснилось. Это была её приятельница – одна из четырех* женщин-фотокоров, снимавших войну. А не знал о ней я не случайно. По окончании войны Наталья Федоровна собрала  негативы и отпечатки в коробку и убрала её так, что обнаружена она была лишь после её ухода. И вспоминать о войне не желала. От профессии отошла, посвятив себя семье, мужу – поэту Евгению Долматовскому, с которым познакомилась на фронте, и их дочери.»                                                                                                                   Опубликовано 11 мая 2019 г.

 

*Военными фотокорреспондентами на фронтах ВОВ работали пять женщин: Галина Санько, Наталья Боде́, Елизавета Микулина, Ольга Ландер, Ольга Игнатович. лекция И.Ю. Чмыревой. Читать полностью »

И еще одно дополнение – возможно, позволяющее понять откуда родом персонаж повести  «Дикий мед» —  из текста белорусского историка Николая Качука:  «Известный украинский поэт, а в годы войны военкор газеты «Правда» Леонид Первомайский (Илья Гуревич) использовал историю с фотоснимком подбитого «тигра» при написании романа «Дикий мед», по которому в 1966 году был снят одноименный художественный фильм. А рассказал ему об этой истории второй муж Натальи, поэт Евгений Долматовский, с которым она познакомилась на войне».                                                                      Опубликовано 17 марта 2017 г.

 

 

Игнатович Ольга Всеволодовна

Игнатович Ольга Всеволодовна

Ольга Всеволодовна Игнатович  родилась в 1905 году. Фотографией  начала заниматься в 30ые годы ХХ века в группе «Октябрь», в «Бригаде»  Бориса Игнатовича, своего старшего брата. «Группа выступала против канонов салонной фотографии, против режиссуры, стремились при съемке к конструктивному размещению в кадре элементов композиции». Морозов С.А. «Творческая фотография», 1985г.

До начала Великой Отечественной войны Ольга Игнатович работала фотокорреспондентом газеты «Комсомольская правда».С первых дней войны Ольга Игнатович фотокорреспондент газеты «Боевое Знамя» 10-й армии.  Награждена орденом Красной Звезды.

После окончания войны Ольга Игнатович фотокорреспондент Совинформбюро, Агентства печати Новости, сотрудник изд-ва «Советский художник».

  Калининский фронт, 1943г.Без крова

«Военная фотография в Советском Союзе выполняла самые разные задачи.  Она фиксировала о делах на фронте, она фиксировала разрушения, она показывала горе, она несла весточку с фронта тем, кто в тылу ждал своих близких; фотография возвещала о победе. И в каждом снимке советская военная  фотография агитировала за Победу. Пристально рассматривая советскую военную фотографию, различаешь в ней и соцреалистические картины, и постановки, и живую репортажную съемку. Но документальная ценность этих разных видов фотографии войны неизменно высока. Именно  документальная ценность, поскольку эта фотография показывает и события, и место действия, и его видение современниками —  показывает картину события, сформированную с целью победить, отстоять себя, свою независимость, свой дом и войти в историю». Очерки по истории российской фотографии. И.Ю.Чмырева

Фотография слева: Освобождение концентрационного лагеря Освенцим.
Польша, конец января 1945. Ольга Игнатович. Музей Москвы

С войсками 1гоУкраинского фронта фотокорреспондент газеты «За честь Родины» Ольга Игнатович освобождала узников концентрационного лагеря Освенцим. По данным ООН установить количество погибших в этом лагере смерти невозможно – до 4 млн человек!

Фотография справа: Калининский фронт, 1943г. Без крова. Ольга Игнатович. Фотография найдена на страницах интернета –

В Год 75-летия Победы СССР в Великой Отечественной войне в Музее Москвы открылись две фотовыставки: «Борис и Ольга Игнатович. Два лица войны» и «Женщины – фотокорреспонденты Великой Отечественной войны». http://mosmuseum.online/borisiolga#pobednyeakkordy

 Микулина Елизавета Сергеевна

Военный фотокорреспондент Микулина Елизавета Сергеевна

Елизавета Сергеевна Микулина родилась в 1903 году. В 1930ые годы она была уже известным фотографом, предпочитая репортажную съемку,    публиковалась в журнале «Советское фото». активно участвовала в фотовыставках, одна из организаторов Российского отделения пролетарских фотографов (РОПФ), С началом Великой Отечественной войны Елизавета Сергеевна Микулина — фотограф бригады Военно-медицинского музея.

В мае 1945 года Елизавета Микулина в бригаде медиков и фотографов вместе с действующей армией вошли в Берлин. Вот один из  снимков поверженного Берлина, сделанных Елизаветой Микулиной, вошедших в коллекцию Военно-медицинского музея.

Елизавета Микулина — одна и пяти женщин военных корреспондентов Великой Отечественной войны. Воспоминания ою этой войне у нашего народа все еще живы, хотя прошло уже 75 лет после ее окончания

И мы снова обращаемся к фотографии, как самому понятному правдивому  документу. Привожу высказывание современного исследователя истории фотографии и визуальной культуры  Чмыревой Ирины Юрьевны, которая размышляет на тему фотографа и войны, войны и общества широко и   многопланово.

«Что же такое война в фотографии? Война не отражается в фотографии в виде картинок одного жанра. Война – пространство, наполненное разнообразными сюжетами человеческой жизни и смерти, изменений ландшафта, длительных и кратких событий. Война происходит одновременно снаружи и внутри ее участников, в том числе тех, кто ее фотографирует. Поэтому война остается во всех снимках, созданных во время войны. На территории войны. И на территориях, политически и, шире, цивилизационно зависимых от военных действий и связанных с ними.»

«Советская фотография Второй Мировой интонационно окрашена гневом, это очень эмоциональная фотография. И дело тут не только в эмоциональности, присущей «русской душе». Дело в том, что сама Победа в Великой Отечественной войне, вклад советского Союза в победу во Второй мировой войне были возможны во многом благодаря  единому порыву целого народа встать на защиту своей земли. Советский Союз был очень большой страной, но технически не  более сильной, чем Германия и ее сателлиты. Наступление на СССР проводилось чрезвычайно умно, и справиться с ним несмотря ни на какие условия, удалось ценой огромных жертв, на которые люди  СССР шли не раздумывая».  И.Ю.Чмырева «Очерки по истории Российской фотографии». Москва, «ИНДРИК», 2016.

 width=
 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

День Победы. 1945г 9 Мая Москва, неизвестный фотограф

 

 

 

 

Майстерман Семен Аронович

Семен Майстерман на норвежском спасательном судне "Майо" Семен Аронович Майстерман  — фотокорреспондент ТАСС  по Республике Карелия,  Мурманской области и Северному  Морскому пути. Его стаж работы в агентстве — 50 лет. Он –  человек непростой судьбы,  с высоко развитым чувством  собственного достоинства, профессионального долга  и  вместе с тем —  энергичный, веселый.  На его долю  выпала  тяжелейшая работа  по освещению    событий, связанных с  аварией  атомной подводной лодки  «Курск». Он был  единственный из фотокорреспондентов  страны, кому  официально разрешили   съемки  на месте  аварии  субмарины и затем  —  операции  по подъему лодки.  Атомная подводная лодка  потерпела бедствие  в Баренцевом море 14 августа 2000 года. За две недели до трагедии Майстерман фотографировал  экипаж на параде по случаю  празднования Дня военно-морского флота в Кольском заливе. Как оказалось, это был последний прижизненный снимок моряков. И потом…. полтора года  он жил и  работал рядом со спасателями.  Вот его рассказ о тех событиях…..

«Когда по прошествии времени я вспоминаю те полтора года беспрерывных съемок на месте трагедии затонувшей атомной подводной лодки «Курск», то думаю, что, наверное, всей своей жизнью готовился к выполнению моего профессионального и гражданского долга. Я болел одной болью вместе с людьми, вовлеченными в спасательную экспедицию, готов был даже спуститься в батискафе под воду, если бы это было необходимо. Мной владела уверенность, что только я с моим опытом и знанием жизни подводников могу в полной мере передать невообразимое горе, постигшее страну.

Я прибыл в Мурманск 16 августа и на следующий день был уже  на базе Северного флота в Североморске. Наплыв прессы огромный, но я  уже знал, что всем СМИ поставлен заслон – ни одному журналисту не позволено   попасть ни в штаб, ни к месту аварии субмарины. Четыре десятилетия я, можно сказать,  прослужил тассовским полпредом в этих краях. Я тут же привел в движение все свои возможности – и был принят начальником штаба  Северного флота  вице-адмиралом  Михаилом Моцаком. Он отдал распоряжение: никаких представителей прессы в Баренцевом море быть не должно, но собкор ИТАР-ТАСС вылетит утром первым вертолетом к месту аварии, а там пусть командующий флотом сам решает…

Атомный ракетный крейсер "Петр Великий" Когда вертолет уже подлетал к крейсеру «Петр Великий»,  на котором размещался штаб спасательной операции,  пилот с корабля получил радиозапрос: «Кто на борту  вертолета? – он ответил. – Специалисты и один  корреспондент». Пилоту дали указание специалистов  выпустить на корабле, а корреспондента задержать в  вертолете. Но минут за пять до посадки пилот получил  указание сообщить фамилию журналиста. Он передал им фамилию и повернулся ко мне с довольным выражением лица, подняв руку в восторженном жесте: «приказано по прибытии срочно доставить вас командующему Северным флотом адмиралу Вячеславу Попову». Попов встретил меня довольно сурово и спросил: «А кто вам позволил здесь появиться?» — Отвечаю: «Ваш начальник штаба». После мучительной паузы адмирал распорядился: «Корреспонденту ТАСС выделить каюту». Спасен! Я допущен к месту катастрофы, я могу работать.

Спасательные батискафы на борту "Михаил Рудницкий" Обстановка на крейсере была крайне напряженная. После аварии члены  команды не спали уже трое суток, никаких разговоров, одни  бесконечные рапорты адмиралу. Все еще оставалась надежда на  спасение моряков. Но для меня это было лишь начало. Дальше  — физическая мука. Для меня,  не выносившего качку на море, было  бесконечное преодоление  самого себя. Российские глубоководные  батискафы находились на спасательном судне «Михаил Рудницкий»  и    добираться до объекта съемки нужно было на катере, который, как  яичную скорлупу, бросало по волнам. Молодые матросы еле  удерживались на ногах, а мне  приходилось подниматься на борт  спасательного судна  по веревочному шторм-трапу в сильный ветер  без  всякой страховки.  Но это надо было сделать для миллионов людей, ждавших хотя бы крупицы информации,  «в башку засела мысль»: весь мир ждет хоть какую-то информацию с места события.

Я снимал  батискафы,  которые никак не могли пристыковаться к  «Курску»,  и при их погружении,  и  при всплытии, на палубе, с вертолета, снимал вблизи, сверху, издали….. Чувствовал  себя совсем плохо  — всю душу вымотало.  На  «Петр Великий»  возвращался все на том же —  единственном —  катере.  Казалось,  вскоре кончатся эти мучения.  И вдруг на судне при подъеме на борт крейсера  «Петр Великий» сломалась лебедка, и пришлось четыре с половиной часа болтаться в море при сильной волне.  Полушутя стал просить о помощи: «Передайте командованию на корабль, что здесь на борту умирает корреспондент». Сверху тут же кинули веревочную лестницу.  Однако, если та,  на «Рудницком», примыкала к борту,  то здесь за кормой огромной махины корабля она висела, как цирковая трапеция и  длиной была метров 18, а  это все равно,  что взбираться на 8-этажный дом.  Когда кинули этот трап,  выбирать уже не приходилось — думал, либо болтаться в катере в полуобморочном состоянии еще неизвестно сколько времени, либо на свой страх и риск с тяжелой аппаратурой взбираться  вверх  по этой 18-метровой трапеции на борт. Я лез с остановками,  а сам думал об одном – что никто не снимает сверху на видеокамеру – вот бы показать моим внукам, как карабкается над бездной морской их дед! Дополз. Меня отпоили чаем, немного пришел в себя. Оказалось, что меня ждет вертолет, а я боялся, что он уже улетел, и я не смогу передать драгоценную информацию в Москву. Но вертолет ждал. Мой авторитет среди авиаторов Северного флота был таким, что они нашли предлог задержать вылет. Уже утром в Мурманске взглянул на свои ногти – они были все в крови.

Прощание с экипажем АПЛ "Курск" В те тяжелые месяцы не раз бывал я и на военной базе в Видяево, куда  приезжали убитые горем родственники погибших моряков. Они  показывали мне фотографии своих сыновей, братьев. В сентябре  подняли на поверхность первые пять трупов. Зарядивший в день  прощания в Североморске снежный заряд словно хотел белым цветом  смягчить боль. Но темные от горя лица людей заслонили собой все.

Спасательная операция была прекращена, когда стало ясно, что живых  нет. Начиналась операция по вскрытию корпуса лодки и поиску  погибших моряков и подъема лодки. Операция по подъему лодки  «Курск» являлась делом чести России, ее Военно-морского флота. В  Видяево после встречи с родственниками  погибших моряков Президент  Владимир Путин четко заявил свою позицию: поднимем «Курск», армию и державу.

В 2001 году в момент подъема лодки я опять был единственным журналистом, которому официально были открыты все важнейшие объекты для съемок. Я постоянно находился  в «святая святых»  — на борту норвежского водолазного судна «Майо» (“MAYO”). Фотографировал сверху через открытую дверь вертолета без всякой  страховки  подъем атомной субмарины со дна. Операция была  очень сложная, требовала ювелирно-точной  и слаженной  работы всех ее участников,  максимального напряжения физических и нравственных сил  — миллионы  людей и родственники моряков на берегу ждали  результата. Когда для обследования поднятого со дна морского «Курска»  прибыл генеральный прокурор России со своими коллегами, поступило строжайшее распоряжение: в заводской док никого из журналистов не допускать. Но, пользуясь благорасположением начальника штаба вице-адмирала М. Моцака, я и  здесь,  в доке,  смог продолжить работу.

Экипаж "Курска" на параде за две недели до трагедии Уцелевшая записка Колесникова

 

Уникальные кадры, сделанные  Семеном  Майстерманом,    мгновенно  попадали на цифровую ленту  ТАСС и  распространялись  по всем мировым СМИ. Более  2000 снимков было сделано им для истории.

Немного биографических данных.

Семен Аронович Майстерман родился я в 1932 году на Украине в Житомирской области в маленьком городке Мирополь. Начавшаяся война катком прошла по большой дружной семье. За один день до прихода немецких оккупантов от рук бандеровцев погибли все родные.  В живых остались отец и Семен с младшей сестрой. Отец  в первый же день войны ушел на фронт. Семен и  младшая сестра вместе с  мамой были эвакуированы и добрались до туркменского города Мары, но по пути, когда бомбили их поезд,  мама была ранена осколком разорвавшегося снаряда и в городе Мары она умерла, детей приютили в местной детской больнице.

После войны отец забрал детей. В 1945 году он получил назначение в Северный военный округ в Беломорск, затем в Петрозаводск, который  стал родным городом Семена  Майстермана. Здесь он  получил дальнейшее образование и здесь в 1963 году началась его  работа в качестве фотокорреспондента ТАСС.  Всего лишь несколько наиболее заметных его съемок. Он фотографировал рождение гренландских тюленей, ему довелось первым из гражданских фотографов запечатлеть  на учениях «Океан» дозаправку бомбардировщиков  в воздухе  над Северным Ледовитым океаном, он участвовал в уникальном высокоширотном рейсе от Мурманска до Чукотки на атомоходе «Сибирь», он три раза бывал на Северном полюсе. Он фотографировал всех первых лиц нашей страны, начиная с Хрущева, он был знаком со многими известными деятелями науки и культуры, он был уважаем и почитаем в среде журналистов.

Прочитать подробнее его биографию и посмотреть фотографии можно на сайте Фотохроники ТАСС  http://www.tassphoto.com/ru

Семен Аронович Майстерман  ушел из нашей жизни 15 апреля 2015 года.

 

Тёмин Виктор Антонович

Тёмин, портрет

Виктор Тёмин  — легендарное имя в отечественной    фотожурналистике. По свидетельствам тех, кто его знал, человек  он  был  отчаянный  и бесстрашный,  не останавливался ни перед  какими трудностями, был готов на любой риск, если надо было  выполнить задание редакции, всегда стремился первым  откликнуться на событие.  Прошло уже семьдесят лет после  окончания Великой Отечественной войны, а все еще  живут  почти  авантюрные  истории  о его смелости,  доблести. Известен и такой  факт: в 80-ые годы, будучи  уже человеком преклонного возраста,  он  обратился  в редакцию журнала «Советское фото» с просьбой  помочь ему уехать   на Афганскую войну.

Два эпизода прошедшей  войны, рассказанные самим Виктором Тёминым, опубликованы в книге  «Журналисты рассказывают», Изд-во Советская Россия, М.,  1973г.  Записано с некоторыми сокращениями по тексту.

Знамя Победы над Рейхстагом

«….. С первого и до последнего дня  Великой Отечественной войны я был на различных фронтах, выполняя задания редакции. И вот наступил 1945 год. Все мы уже чувствовали, что победа над фашизмом близка. Запечатлеть исторический момент водружения Знамени Победы над рейхстагом в Берлине я считал для себя задачей номер один. Сделать этот снимок было для  меня делом чести: ведь знамена Победы, водруженные  нашими войсками в боях с японцами у озера Хасан и реки Халхин-Гол, в Финляндии, на взорванных дотах «линии Маннергейма», были тоже засняты мной. Началось зимнее наступление Советской Армии. 1-го марта я положил мой план проведения съемки водружения Знамени Победы над рейхстагом в Берлине  и оперативной доставки снимков в Москву перед бывшим в то время редактором «Правды» Петром Николаевичем Поспеловым.  В докладной на его имя  все предусмотрел: и технику фотографирования, и варианты доставки негативов  в редакцию через 6-10 часов после съемки. Мой план был одобрен редколлегией.

И вот я под Берлином. Выясняю, какие части находятся в первом  эшелоне и сразу еду в первый танковый корпус генерал-лейтенанта С.М.Кривошеина. ……С 23 по 30 апреля бригада Вайнруба прогрызла оборону немцев, танкисты воевали за каждую улицу, за каждый квартал, все ближе и ближе продвигаясь к рейхстагу. То что творилось в городе  в часы последнего штурма, не поддается описанию. Гитлеровцы мешали сдаваться тем, кто понимал бесполезность сопротивления. Когда гитлеровские солдаты, находившиеся в подземельях метро, потребовали капитуляции, фашистские офицеры заперли их  и пустили в подземелье воду.

газета "Правда" 3 мая 1945 года

Бригада Вайнруба  ведет  последний бой в парке Тиргартен.. В двухстах метрах дымится рейхстаг. Над ним уже реет Советское Знамя Победы. Но бой за рейхстаг продолжается. Вместе с кинооператором Романом Карменом мы приближаемся к зданию рейхстага. Это совсем не просто. Вокруг стреляют. Я лихорадочно щелкаю затвором. Наконец-то у меня на пленке Знамя Победы!  Еще несколько часов идут бои. Наконец гитлеровцы капитулировали. Победа!  Бегу к Бранденбургским воротам. 6 часов вечера. Надо торопиться. Снимки, исторические снимки, как обещано, должны быть быстро доставлены в Москву, в редакцию «Правды».  Из Берлина не выбраться. Все улицы забиты нашими войсками. Но у меня наготове самолет ПО-2. С большим трудом добираюсь до него и немедленно лечу с летчиком Иваном Вештаком в штаб фронта. Там знают о важности моей миссии. Уже 7 часов вечера. Звоню командующему фронтом Маршалу Советского Союза Г.К.Жукову, прошу помочь быстрее отправить самолет со снимками в Москву.  Внимательно выслушав и узнав, где я нахожусь, маршал сказал: «Ждите звонка». Через пять минут он лично позвонил: «Все указания о вашей отправке в Москву даны.  Счастливого пути!»

На специальном самолете ровно в 21.00  поднимаюсь в воздух. Пленка с заветным снимком у меня на груди, под шинелью. Чтобы со мной ни случилось, пленка должна быть доставлена в редакцию.

Тёмин, пленные немцы у Бранденбургских ворот, газета "Правда" 3 мая 1945 года

По указанию командования мне в Януве (Польша) предстояло пересаживаться на ночной бомбардировщик, который должен был доставить меня в Москву. Это потеря времени. Ломаю голову над проблемой, как бы обойтись без пересадки. Летчик по радио запрашивает у своего командования разрешение лететь в Москву. Ответа нет. Тогда беру всю ответственность полета на себя и даю указание пилоту, не делая остановки в Януве, лететь в столицу. Летчик подчиняется.

Дело в том, что тогда каждому летчику для перелета через границу Советского Союза ежедневно давали новый пароль. Так как мне самолет дали только до Янува, летчик пароля не знал. Пришлось с борта самолета дать радиограмму в Ставку Верховного Главнокомандующего о том, что везем важный материал о взятии Берлина и просим о пропуске нашего самолета через  границу Советского Союза.  Мы надеялись, что приказ зенитным войскам  будет дан, пока мы подлетим к границе, но нас взяли в такие шоры, что, как потом выяснилось, наш самолет получил 62 пробоины.  Пришлось болтаться в воздухе, ожидая приказа, еще полчаса……На высоте  почти  трех тысяч метров  подлетаем  к  Наро-Фоминску. Даю последнюю радиограмму: «Настаиваем  посадке Центральном аэродроме».  Получаем сердитый ответ: «Вас посадят  где указано. Если не подчинитесь, Московская зона ПВО откроет огонь».  И все же разрешили посадку на Центральном аэродроме. 2 часа 38 минут. На аэродроме ждет машина.  Через полчаса уже вхожу в кабинет редактора тов. Поспелова. Подхожу к редактору и торжественно говорю: «Снимок Знамя Победы над рейхстагом в Берлине доставлен!» Трудно передать те минуты. Мы, конечно, все взволнованы, радостны. Часы в редакторском кабинете показывают 3 часа 10 минут.

А вскоре я уже держал в руках свежий номер газеты «Правда» от 3 мая 1945 года, в котором были напечатаны приказ Верховного Главнокомандующего о  взятии Берлина 2 мая 1945 года и мои снимки:   «Знамя Победы над рейхстагом в Берлине», «Митинг танкистов генерала Кривошеина у колонны Победы» и «Пленные немцы через Бранденбургские ворота возвращаются обратно в Берлин».

В 7 часов утра 3 мая мы взяли на борт самолета  несколько тысяч  свежих экземпляров «Правды». Бойцы-победители у стен рейхстага читали «Правду» в то же день. Известие об этом стало сенсацией.  Лондонское радио поспешило сообщить, что на улицах Берлина жители читают русскую «Правду», которая якобы была  напечатана в Берлине. 4 мая газета «Таймс» опубликовала мои берлинские снимки, переданные по бильдаппарату из Москвы в Лондон. Наш корреспондент ТАСС из Лондона сообщил: в ранних изданиях «Ньюс хроникл», «Дейли телеграф энд морнинг пост» и других газетах на видном месте первых полос напечатаны мои переданные по бильду из Москвы фотографии.

Я, конечно, понимал, что маршал Жуков, давший мне свой самолет до Янува, очень сердит на меня за самовольный угон самолета в Москву. Но когда редактор Поспелов сказал мне, что Жуков дал приказ расстрелять меня за это, честно признаюсь, я порядком струсил.  И все-таки я не мог поступить иначе.  Народ должен был видеть наше алое Знамя Победы над поверженной столицей врага. Доставка снимка в редакцию была моим журналистским долгом, делом чести. Снимок должен был быть опубликован в день приказа о взятии Берлина! Только так, чего бы это мне ни стоило.

Когда я 3 мая летел в Берлин с газетами на борту, я решил объясниться с Жуковым.  Я опасался одного: что арестуют меня раньше, чем я сумею с ним поговорить. Но Жуков принял меня. Я прошел прямо к столу, за которым он сидел, и положил перед ним газету «Правда» за 3 мая 1945 года с моими снимками.  «Чтобы вовремя доставить редакции эти снимки,  – начал я объяснять, — мне пришлось нарушить ваш приказ, товарищ маршал». Жуков взял газету, быстро просмотрел ее. Его нахмуренное лицо прояснилось.  «За свою работу ты достоин звания  Героя, — сказал он,  – но за то, что угнал самолет…. , – Жуков помолчал, посмотрел на меня  и, безнадежно махнув рукой, улыбнулся и добавил,  — получишь орден Красной Звезды».

ссылка на газету «Правда»   http://n-nastusha.livejournal.com/

Капитуляция  Японии,  линкор «Миссури»

Тёмин, капитуляция Японии, линкор "Миссури"

«…Запечатлеть это событие  2 сентября 1945 года прибыло около 200  корреспондентов различных стран мира.  Всем указали места для съемок.  Советских журналистов поставили в 70 метрах от стола, где будет подписываться капитуляция.

 

Я пришел в отчаяние. Телеобъектива у меня не было.  А это значит, что съемка обречена на провал.  Многие наши журналисты выражали  свое неудовольствие такой  точкой, но продолжали  оставаться на своих местах. Передо мной была проблема.  Если я не сфотографирую капитуляцию, газеты вынуждены будут печатать  снимки английских или американских агентств.  Этого нельзя было допустить. Нужно искать выход.  Но чтобы добраться до стола, где лучшая точка,  нужно пройти три цепи охраны американских солдат.  Приблизившись вплотную к молодому парню из охраны  первой цепи, я решительно протянул ему  зажатую в руке банку черной икры. Он улыбнулся  и сказал:  «О-кей»,  затем негромко окликнул товарища из второго кольца оцепления, показал банку и кивнул  в мою сторону — «О-кей» Лучшее место для съемки занимали корреспондент и кинооператор одного из американских агентств.  Специально  для них у борта была сделана специальная площадка. Я сразу оценил место и поднялся на площадку. Сначала  меня встретили недоброжелательно,  но скоро мы уже хлопали друг друга  по плечам, как старые друзья.  Этому способствовал  запас в моих карманах  и сумке  банок  с черной икрой и московской  водки,  часть которых я тут же выложил,  предложив  распить за нашу победу после съемки, что и было с восторгом принято. Нашу  оживленную беседу прервали два американских офицера: «Прошу вас удалиться на места, отведенные советским журналистам ….это место закуплено американскими агентствами.,  они уплатили 10 000 долларов и  если вы немедленно не уберетесь отсюда, то будете выброшены охраной за борт….»  Я был возмущен, что делать?  В это время к столу, где будет подписываться капитуляция, мимо меня прошли представители союзных стран. Я увидел, что  на борт поднимается делегация Советского Союза, которую возглавляет  прекрасно знающий меня генерал-лейтенант Кузьма Николаевич Деревянко. Я прорываюсь сквозь цепь охраны и бегу ему навстречу. Пристраиваюсь и, шагая рядом, шепчу: «Мне не дают места для съемки..»  Деревянко, не оборачиваясь, тихо говорит: «Следуйте за мной».  И я шагаю по палубе с делегацией Советского Союза. Офицеры идут сзади, не упуская меня из виду.  Навстречу Деревянко  выходит глава американской делегации  Макартур. Деревянко  представляет советскую делегацию. «А это– специальный фотограф Сталина Виктор Тёмин, — говорит Деревянко. —  Где вы хотите стать для съемки?  — обращается он ко мне. – Здесь»,  — уверенно говорю я  и показываю на площадку, где расположились американские коллеги.  «Надеюсь, вы не возражаете?  — обращается Деревянко к Макартуру. –  О, кей! », — отвечает тот  и взмахом руки как бы отсекает от меня следующих по пятам за мной двух офицеров. Я смотрю на них торжествующе, они отдают честь и уходят.  А я забираюсь на подмостки и становлюсь напротив стола, где будет подписываться капитуляция.  Я доволен: у меня всем точкам точка.

Никому из наших корреспондентов, как я и предполагал, снять это событие с той точки, где их поставили, к сожалению, не удалось. Николай Петров снимал с помощью телеобъектива, но остался недоволен снимком. Мой снимок напечатала «Правда». Редколлегия отметила мою находчивость, оперативность. Правительство наградило орденом Красной Звезды. Снимок хвалили мои коллеги. Я  радовался,  потому что это был последний снимок войны».

Виктор Антонович Тёмин родился  в городе Мензелинске в  Татарстане. В историческую фотолетопись  страны вошли фотографии, сделанные Виктором Тёминым  в  30-ые годы  20 столетия — спасение экипажа дирижабля  «Италия»,  встреча  в Москве  челюскинцев,  отважные летчицы  самолета «Родина»,  арктическая  экспедиция  «Северный полюс-1»  и  Иван Папанин с развевающемся красным знаменем на дрейфующей станции,  Валерий Чкалов,  Георгий  Байдуков  и Александр  Беляков, совершившие беспосадочный перелет Москва — США  через Северный полюс. Документальную ценность представляют его  снимки  военных действий  в Монголии у реки   Халхин-Гол, в  Финляндии на Линии Маннергейма,  на фронтах  Великой Отечественной войны.

Фотоархив Тёмина  находится на постоянном хранении  в  Российском Государственном архиве кинофотодокументов  в Красногорске. Выставочные фотографии,  боевые награды, многочисленные грамоты и отличительные знаки, книги,  документы с материалами о жизни и творчестве,  личная переписка, а также бюст знаменитого репортера (автор Г. Распопов), выполненный из гипса,  хранятся в Историко-краеведческом музее в Балашихе (Московская область).

Годы жизни Виктора Антоновича Тёмина  1908-1987.

Мусаэльян  Владимир  Гургенович

Владимир Мусаэльян  Мусаэльян Владимир Гургенович, специальный корреспондент ТАСС и личный      фотограф Генерального секретаря  ЦК КПСС  Брежнева Леонида Ильича        родился в 1939г в Москве. Фотографией увлекался с детства, его снимки  печатались  на страницах журнала «Советское фото». После окончания школы  работал на авиационном заводе и хотя на заводе он получал приличную зарплату,  увлечение фотографией было столь серьезным, что он оставил авиационный  завод  и  нанялся  стажером в Фотохронику ТАСС.

Судьбоносной линией его жизни  был политический репортаж. Снимал    политических деятелей  на Олимпе карьеры  и  в кулуарах повседневности.  Тринадцать  лет он был личным фотографом Леонида Ильича Брежнева.  Предлагаю отрывки из его интервью разных лет:  «….Снимать вождей — тяжелый  крест. Съемка лидера государства — особая ответственность.  Как показать  государственного деятеля  человеком  с простыми, свойственными каждому  из  нас  чувствами и переживаниями?   Я снимал  Брежнева  и в семье,  и на официальных дипломатических приемах, я  видел его  серьезным, строгим  и даже  гневным,  видел  и  смеющимся, веселым,  добрым,  хотя в нашей печати  такие снимки не публиковались. На страницах нашей прессы  его  чаще всего  представляли,   мягко выражаясь,   в «мундире, застегнутым на все пуговицы» —  цензура другие снимки  не пропускала.  На самом деле  Брежнев  был человеком  чувствительным  и  я рад,  что   не упустил  момент,  когда  у  Леонида   Ильича  выступили слезы на глазах  во время  его встречи  с  Луисом Корваланом,  лидером  чилийских коммунистов,  спасенным  из застенков Пиночета,  Генсек очень сочувствовал  Луису Корвалану.  Этот снимок  стал мировой сенсацией,  и  получил Золотой Глаз  World press-photo  1978».

Л,И.Брежнев и Луис Корвалан «…Работать с Брежневым было интересно. Часто он помогал  во время фотосъемок и   во многом определял политику    фотографии, понимая, что фотография – это история.    Допустим, приезжает Чаушеску (Николае Чаушеску –  президент социалистической республики  Румыния с 1974 по  1989гг), а с ним были сложные отношения, так  Брежнев его  обнимал, а мне за спиной делал знак, что этот снимок в  прессу не давать».

«… Мы много ездили по стране и за рубеж. Каждый день я  должен был передавать в редакцию информацию  и каждый  день Брежневу приносили свежие газеты с моими  фотографиями. Я постоянно был с ним,  от зари до зари.  Он  встал — мы встали, он отдыхает — мы отдыхаем, он поехал — мы поехали. Моя жизнь была подчинена ритму его жизни, его работе. Все годы я работал без выходных, без  отпусков. Дочь, сын выросли, по сути,  без меня».

«После смерти  Леонида Ильича Брежнева в 1982 году  я  фотографировал  Андропова  Ю.В., Черненко  К.У., других  государственных  деятелей…  Эта работа была спокойнее. Когда настали  бурные 90-е годы, жизнь круто изменилась:  столько  событий, волнений,  столько  фотографического материала, столько затрачиваемых  физических, душевных  и сердечных сил! Репортер остается всегда репортером, ибо выбранная  профессия не позволяет   оставаться безучастным к событиям страны, настоящий репортер –думающий репортер   и хорошая фотография  может быть хорошей  только пропущенной через сердце. Конечно,  ничто не проходит бесследно, но  каждый должен отдавать  себя выбранной профессии по совести….»

«Событийная съемка заставляет мгновенно оценивать ситуацию, видеть героя в нужном ракурсе  и в нужном пространстве. Я дал себе год,  хотя бы в общих чертах охватить широту этих съемок. Но на  освоение профессии ушло почти 10 лет. И никто не слышал от меня, что я все в этой профессии  знаю».

«Каждый из нас — человек своей эпохи, независимо от того, является он субъектом или объектом фотосъемки. Недаром существуют такие понятия, как идеология, востребованность  конкретного снимка в данный исторический момент. …Наступили другие времена и соответствующие нравы. Те времена прошли и постоянно подвергаются, как принято говорить, переосмыслению, переходящему в истерию злорадства. Но это было мое время, и глумление над прошлым я считаю недопустимым в любой форме. К прошлому не ревнуют, лучше — когда его оберегают».

Посмотреть фотографии и  прочитать  подробнее о Мусаэльяне В.Г.  можно  на его личном сайте  http://www.musaelian.ru/  и сайте Фотохроники ТАСС  http://www.tassphoto.com/

Леонид Ильич Брежнев в рабочем кабинете

Леонид Ильич Брежнев во время отдыха

 

Халдей Евгений Ананьевич

Е.А.Халдей у себя дома, 1996г

Е.А.Халдей у себя дома, 1996г

Легендарный фотограф  Великой Отечественной войны    Евгений  Ананьевич   Халдей  родился на  Украине в  шахтерском городе  Юзовке  (совр. Донецк).  Во время  одного из еврейских погромов,  происходивших  на  Донбассе, ребенком  он был ранен пулей,  убившей его мать  – она закрыла его своим телом.  Судьба,  наверное,  сберегла  его  для будущих  серьезных испытаний,    наделив его  такими качествами, как  воля, упорство,  самостоятельность,  терпение. Первую фотографию  он сделал, смастерив некое подобие  фотоаппарата  из бабушкиных очков.  В 13 лет, приписав  себе  год,  устроился в паровозное  депо и продуктовая   карточка на  800г хлеба в день спасла его от голода. Сумел  купить настоящий фотоаппарат  и начал фотографировать  для  заводской многотиражки. Азы  фотографической  науки  постигал сам по специализированным  брошюрам  и  газетным фотографиям.  Вскоре  начал работать в центральных газетах  Донбасса  и  получать  премии  на фотовыставках. В  20 лет  он   был принят штатным сотрудником в Фотохронику ТАСС  в Москве.  Ему доверяли  серьезные съемки, в том числе  съемки самого Сталина. Евгений  Халдей  – автор  хорошо известной фотографии  Знамя  Победы  над Рейхстагом – на самом деле, как он рассказывал, это была скатерть.  «Когда после Австрии я был в Москве, мне поручили сфотографировать, как наши бойцы водружают флаг над Рейхстагом. И я сразу подумал, ну,  где в Берлине я найду красный  флаг? Полковое знамя, раз там еще идут бои, мне не дадут.  Решил пойти к завхозу Фотохроники.  И выпросил у него полотнище, которым обычно на собраниях застилали стол. Знакомый портной сделал из него три флага. Всю ночь мы  вдвоем колдовали над красным полотнищем.  На одном он  даже успел нашить звездочку и серп и молот. Потом в Берлине с тремя солдатами мы делали исторический снимок на крыше уже захваченного Рейхстага. На чердаке нашли древко и прикрепили к нему красное полотнище. Я долго выбирал точку для съемки, откуда были бы видны и крыша, и знамя, и панорама улицы.  Для этого лучше всего подходила статуя, которая чудом уцелела. Один солдат полез на нее, другой его страховал.  Тогда я не заметил, что у солдата на обеих руках надеты часы. А руководство ТАСС увидело:  Ты хочешь всему миру показать наших мародеров?  Пришлось  мне  счищать с руки автоматчика вторую пару наручных часов». Халдей – единственный в советской фотожурналистике  военный фотокорреспондент, в архиве которого Великая Отечественная война  1941-45гг  представлена хрестоматийно  — от первого до последнего дня.  В прямом смысле с «лейкой»  и блокнотом  он прошел все 1418 дней войны.  Первый военный снимок «Москвичи  слушают  сообщение Молотова»  он сделал в 12 часов дня 22 июня в Москве на Улице  25го Октября, последний  — во время парада Победы на Красной площади  24 июня  1945г. В самом начале войны специальный фотокорреспондент ТАСС  Евгений Халдей был командирован  на  Северный флот, где  он  в скалах  вместе  с моряками  защищал полуостров Рыбачий,  потом  с черноморскими десантниками штурмовал   Керчь  и Севастополь,  участвовал   в освобождении  Румынии, Болгарии, Венгрии, Югославии, Австрии,   поднял  флаг Победы в Берлине   и  снимал  парад  Победы на Красной площади. Специальный фотокорреспондент ТАСС   Евгений Халдей  был аккредитован  освещать  работу  Потсдамской  конференции,  в Харбин  и Порт-Артур, где закончилась  Вторая мировая война.  Его фотографии были важнейшими свидетельскими документами против нацизма на  Нюрнбергском  процессе. Годы жизни Евгения Ананьевича Халдея: 1916 — 1997 Посмотреть архив и прочитать о Халдее можно на сайте Фотохроники ТАСС: http://www.tassphoto.com/ru

Знамя Победы над Рейхстагом, 1945г

Знамя Победы над Рейхстагом, 1945г

                                 Трахман     Михаил      Анатольевич

Трахман МихаилТрахман  Михаил Анатольевич родился в Москве. В школьные годы  учился фотографии,  мечтал стать кинооператором, но  мечтам не суждено было сбыться.  В 1939г  был призван в армию и сразу на советско-финляндскую войну, а потом началась Великая  Отечественная. В годы Великой Отечественной войны Михаил Трахман был специальным военным фотокорреспондентом Совинформбюро  (Агентство печати Новости).  Воевал  в прямом смысле  «с Лейкой и блокнотом, а то и с пулеметом…»  Неоднократно его перебрасывали через линию фронта к партизанам  на северо-западе России. Михаил Трахман награжден орденом Красной звезды,  медалью «За оборону Ленинграда» и «Партизанской медалью». Предлагаю несколько отрывков  из партизанского  дневника Михаила  Трахмана,  июнь-июль 1943 года (публикация историка А.В.Седунова):

Михаил Трахман.Мама, я вернусь

Мама, я вернусь

«Вчера вечером вышли в большой марш. Та крупная карательная экспедиция, которая действовала против нас в северных районах, и от которой мы сделали маневр на юг, также передвинулась за нами. Бесконечные бои в условиях белых ночей, пригодных только для исполнителей модных романсов, никак не подходят к партизанам… Идем по дорогам, чтобы не оставлять за собой следа, и кроме того у нас есть тяжело раненые на телегах. Очень заботливо здесь относятся к раненым. Т… совершенно безнадежен, у него пробит мозг, и левая сторона разбита параличом, он не ест, не видит, не слышит, и вылечить его невозможно, и все равно тащим его с собой». «Выходим на шоссе, а справа от нас в 200 м гарнизон. Немецкий гарнизон. Идем так тихо, что слышим, как там ржет лошадь. Идем дальше, начинаются высокие холмы, которые довольно сильно выматывают силы. Переходим вброд р. Мсту, она довольно широка и очень быстрое течение, но не глубоко — всего попояс. Сразу за рекой высокая гора и мы поднимаемся на нее под уклоном 60 градусов. Сверху открывается прекраснейшая панорама. С высокого и крутого холма спускаются люди, тянут лошадей за хвосты и вьюки, чтобы они не скатились вниз, переправа и снова крутой подъем. Как только поднялись на холм, внизу на шоссе поднялась бешеная стрельба. Как выяснилось позже, немцы после нашего прохода  вышли на шоссе и заметили на нем наши следы, вдалеке был слышен шум, идущего не совсем аккуратно  Ярославцева (Ярославцев Г. А. – начальник штаба 3-й Ленинградской партизанской бригады). Немцы быстро заняли оборону, вызвали еще подкрепления  и танкетку и загородили шоссе. Как только пахомовцы (Пахомов А. П. – командир 2-го полка 3-й Ленинградской партизанской бригады)  подошли к ним метров на 50,  они закричали «Сдавайсь, русс» и открыли огонь из пулеметов. Ярославцев  тут  же подал команду и с комиссаром и с криком «Ура», открыв ураганный огонь,  кинулся со своими бойцами на немцев и вышиб их с шоссе. Потери  3 чел. Прошли 25-30 км  и  пришли в деревню Юркино». Дед и внук - партизаны             «Идем  днем по высоким холмам, колонна растянулась, наверное, не меньше  чем на километр,  очень красивая картина. Много снимаю, хотя знаю,  что 80 % снятого пойдет в корзину, но снимать нужно,  так как такие  вещи бывают раз в жизни. На мне ватник, автомат, аппаратура и  пленка в карманах,  и устаю я,  как собака. Пот прошибает и нижнюю  рубашку,  и гимнастерку,  пропитывает ватник, заливает глаза и  больно щиплет их. Наконец-то,  сделав 20-25 км  по пересеченным и  очень крутым холмам,  приходим в д. Мелихово, Новоржевского  района».

 

 

Дед и внук

Михаил Трахман. Через болота

 

«Идем по болоту в темноте,  вытаскивая вязнущие по колено ноги.  Подходим к железной дороге. Так  тихо, что слышно шум только от  рядом идущего соседа. Рассветает,  густой туман покрывает землю так  густо, что, находясь в 200 метрах от  дороги, я еле различаю рельсы. Устал  страшно, ложусь на холодную и  сырую землю, ждем поезда. У меня  двойное беспокойство: во-первых,  может быть довольно сильный бой, так как эшелон может быть с войсками, а, во-вторых, сильный туман и неизвестно, как сумею снимать. Слышен фабричный гудок фабрики в Микашевичах — 8 часов. Зашумели машины. По полотну проходит патруль — 8 немцев, тщательно осматривая пути, изредка тыкая под шпалы шомполами. Поезда все нет. Вдруг издали по путям нарастает шум, — все встрепенулись, показывается всего лишь моторизованная дрезина. Слишком малая цель для нас — пропускаем и ее. Ждем. Замерзли до чертиков. Сыро. Холодно. 12 часов дня — больше сидеть нельзя, осторожно снимаемся и движемся к лагерю». «Сегодня я вылетаю. Ночью при свете костров прощаюсь с командованием и сажусь  в самолет. Ревет мотор. Подпрыгивая и раскачиваясь во все стороны  поднимаемся в воздух,  летим высоко около 2000 м  над немцами. Болят уши – я громко пою – ору старые, приятные мелодии. Очень интересно звучат на высоте 2000 м  над немцами. Пролетели 150 км. Еще 10 км и зона сильного огня – линия фронта. Внезапно слева от нас захлопали  разрывы зенитных снарядов небо освещается разрывами и уже не до писем. Мы сразу проваливаемся вниз и влево – уходим от огня. Мимо проходят струи очередей скорострельной зенитки, но к счастью все мимо. Вскоре огонь прекращается – перелетели линию фронта. Через 40 км посадка. Прошло только 2 с лишним часа и мы садимся. Снова советская земля». По окончании войны Михаил Анатольевич работал фотокорреспондентом  журнала «Огонек»,  «Литературной газеты», «Советский экран». Вместе с Юрием Нагибиным, Андреем Вознесенским, Еленой Ржевской издал  несколько фотоальбомов, куда вошли военные и послевоенные фотографии. Годы жизни Трахмана Михаила Анатольевича: 1918-1976 Справка:  посмотреть дополнительно фотографии Михаила Анатольевича Трахмана можно на сайте  Фотогалереи имени братьев Люмьер, http://www.lumiere.ru/gallery

Атака

Атака

              Липскеров       Георгий      Абрамович

Липскеров Георгий Абрамович Первым в жизни увлечением Георгия Липскерова была отнюдь не фотография, а спорт. В год его рождения возродились  Олимпийские Игры  и спорт прочно вошел в жизнь нового поколения.  Олимпийский девиз «выше, дальше, быстрее»  (Citius, Altius, Fortius)  звал молодежь к занятиям спортом. Липскеров был чемпионом Москвы по тройному прыжку,  чемпионом страны по гребле, занимался парашютным спортом, лыжами, был заядлым путешественником,  любил риск, испытывать  себя на прочность, порой действовал на грани жизни и смерти. Так, он  вдруг задумал снять спортсмена-парашютиста крупным планом со второго самолета, а другой раз — закрепившись на неубирающемся шасси. Его путешествия  всегда были полны опасностей: девять дней выбирался один из тайги Липскеров Георгий Абрамович на лыжах, сотни километров проехал на оленьих и собачьих упряжках по тундре, оказался на борту самолета, совершившего вынужденную посадку на лед Карского моря, участвовал в дальних авиационных перелетах, уходил с экспедициями на Памир и Камчатку, был неизменным спутником многодневных велосипедных гонок, преодолел тысячи километров  за рулем автомобиля. В 1930-ых годах  Георгий Липскеров стал фотокорреспондентом  Фотохроники ТАСС. Его фотографии широко публиковались  в массовой печати. В первые дни Великой Отечественной войны вступил в народное ополчение, участвовал в боях под Москвой, воевал в Сталинграде с «лейкой» и автоматом, шел в атаку вместе с бойцами, справедливо считая, что удачный кадр, как удачный выстрел — вклад в дело победы над врагом.  Ему принадлежит исторически уникальный снимок «Фельдмаршал Паулюс пленен», сделанный  в Сталинграде  в 1943г. Годы жизни  Георгия Абрамовича Липскерова: 1896-1977   Посмотреть архив и прочитать о Липскерове чуть больше можно на сайте Фотохроники ТАСС:                      http://www.tassphoto.com/ru

Липскеров Георгий Абрамович

Липскеров Георгий Абрамович

                     Альперт      Макс      Владимирович

Альперт Макс Владимирович Макс Владимирович Альперт  родился в Симферополе. Свою трудовую биографию начинал в Одессе  подручным фотопечатника в городском фотоателье. Воевал в рядах Красной Армии во время  Гражданской войны, а после ее окончания  он  в 1924 году приезжает  в Москву и устраивается фотокорреспондентом  в  популярную тогда  «Рабочую газету». Фотокорреспондента «кормят ноги»  и  Альперт  ездит  по городу, выполняя по пять-семь съемок в день.  Потом была газета «Правда» и  основанный по инициативе А.М.Горького знаменитый журнал «СССР на стройке». Жанровое и тематическое разнообразие работ Альперта  довольно широко: он снимал  Днепрогэс, Турксиб, Ферганский канал, известных  писателей, военачальников, приходилось фотографировать  и  Сталина,  работал над очерками – многоплановыми фотографическими произведениями, объединенными одной темой.  Хорошо  известен  его очерк  «Гигант и строитель» о деревенском парне Викторе Калмыкове, также  сделанный вместе  с Аркадием Шайхетом и Соломоном  Тулесом   очерк  «О  московской рабочей семье  Филипповых». В Великую Отечественную войну  Макс Альперт был специальным фотокорреспондентом  ТАСС. Он  — автор фотоснимка  «Комбат», бессмертного  символа  Великой Отечественной войны. Снимок был сделан  во время боев под  Ворошиловградом (совр. Луганск)  12 июля 1942 года.  По рассказам самого Альперта,  как раз в момент съемки  поднявшегося в атаку солдата осколок  снаряда ударил  в объектив  фотоаппарата.  Почти одновременно  услышал: «Комбата убили!»   Кадр,  к счастью, оказался цел, но имя солдата долгое время оставалось неизвестным. В результате исследований,  проведенных  в 1970-х годах,  личность воина  была установлена.  Им оказался   младший  политрук  Алексей Гордеевич Ерёменко  родом из  Запорожья. Критики и коллеги Альперта  считали, что  даже если бы он сделал только одну эту фотографию,  его имя уже было бы вписано золотыми буквами в историю отечественной документальной фотографии. Годы жизни Макса Владимировича  Альперта:  1899 – 1980 Посмотреть архив и также прочитать воспоминания Константина Симонова  о нем можно на сайте Фотохроники ТАСС: http://www.tassphoto.com/ru

Альперт Макс Владимирович

Комбат

                              Редькин   Марк    Степанович

Редькин Марк Степанович Марк Редькин родился в Астрахани  в семье профессионального моряка и, возможно,  тоже стал бы моряком, но подаренный отцом фотоаппарат и случайная встреча с Аркадием Шайхетом решили его судьбу  в пользу фотографии. По путевке  комсомола Редькин поступает учиться в Ленинградский  фотокинотехникум.  Дальше  армейская  служба  на флоте в  Ленинградской  области  в должности фотографа, работа в  газете  «Красная Звезда».  К началу Великой Отечественной войны   Марк  Редькин  — специальный фотокорреспондент  ТАСС  с богатым  опытом   военного   журналиста, хорошо разбирающегося  в особенностях  воинской службы. В своей книге «Избранные фотографии»  Марк Редькин  вспоминает, как  20 июня 1941 года  он приехал в пограничную часть под Ленинградом снимать  боевые учения.  В мире было неспокойно,  в воздухе  носились слухи о возможных военных провокациях. «Под утро выходного дня  — как раз это было 22-ое  июня  — решил отправиться на рыбалку.  И только пошел хороший клев, как  где-то на границе раздался грохот и  послышались глухие удары. Подумал, бомбы? Неужели война?   На берегу стоял красноармеец и отчаянно махал руками. Я бросился на берег.  В лагере  пусто, хватаю  сумку с фотоаппаратом  и скорее к машинам, где уже сидят бойцы  в полном боевом снаряжении.  Колонна трогается, мы уходим в сторону границы,  рядом  ползут танки-амфибии, катятся расчехленные орудия…скоро вся эта боевая техника вступит в бой с противником. Я  снимаю, снимаю  и… срабатывает инстинкт фоторепортера:  снимки должны быть срочно доставлены в редакцию! Нахожу КП командира, он понимает с первых слов и мы гоним с водителем  в Ленинград  на новой  недавно полученной «эмке»… Это были мои первые кадры Великой Отечественной войны». Редькин прошел войну «от» и «до» специальным фотокорреспондентом  ТАСС. Он    побывал на всех фронтах, едва не погиб, около двух месяцев провел в госпитале,  вылечился и снова ушел на фронт. Конец войны  Редькин встретил в Берлине, став свидетелем  подписания  капитуляции Германии. Жизнь Марка Степановича Редькина была полна приключений, он был великим шутником и замечательным рассказчиком. Осталась неисполненной его мечта сделать фотоальбом о море и кораблях. Годы жизни Марка Степановича Редькина: 1908-1987 Посмотреть архив и прочитать о Редькине чуть больше можно на сайте Фотохроники ТАСС: http://www.tassphoto.com/ru

Редькин Марк Степанович

Конец войне. Берлин, 1945г

Снова в родной дом, Смоленщина, 1943

Снова в родной дом, Смоленщина, 1943

Спасибо, сынок. Смоленщина,1943г

Спасибо, сынок. Смоленщина,1943г

              Евзерихин      Эммануил       Ноевич

Евзерихин Э.Н. Знаменитый  всей  мировой  фотографии  фоторепортер  Евзерихин  Эммануил  Ноевич    родился в Ростове-на-Дону и еще в школе проявил свою любовь к фотографии — участвовал в фотовыставках, руководил  фотокружком,  его фотоснимки публиковались  в городских газетах и журналах  и в 1926 году, будучи еще учеником 7-го класса, он стал  внештатным сотрудником   Ростовского отделения Пресс-клише ТАСС (с 1939г.  Фотохроника ТАСС).  В начале 30ых годов Евзерихин  уже штатный  фотокорреспондент в Москве. Энергичный, полный энтузиазма  он успевал везде:  на строительных  площадках,  массовых  праздниках  и спортивных  парадах  Москвы,  партийных  съездах  и политических  конгрессах,  съемках  в Кремле,  в командировках  по республикам  Средней Азии, вместе с полярниками высаживался  на остров  Шпицберген.  Героями   его  фотоснимков  становились   люди труда,  деятели советского искусства и  культуры, политические лидеры, члены правительства. С началом Великой Отечественной войны Эммануил  Евзерихин  – специальный фотокорреспондент  ТАСС – работал  на многих фронтах, участвовал в операции по взятию Кенигсберга, входил  с передовыми частями в освобожденную Варшаву,  Прагу,  встретил окончательную Победу в Праге.  Многие его военные  кадры стали хрестоматийными. Поистине легендарной  страницей  его военной биографии было участие в Сталинградской битве.  «От звонка до звонка»,  200  дней и ночей,   он рисковал  жизнью, находясь  рядом с солдатами в ожесточенных боях. Трудно себе представить, как в условиях зимы  где-то в подвале разрушенного дома он  умудрялся  проявить пленку,   высушить ее  и  не опоздать к самолету – вовремя  отправить негативы в Москву.  Сроки всегда поджимали –  снимки должны были появиться  в газетах на следующий день  одновременно со сводками Совинформбюро.  Самоотверженный,  героический труд!  Эммануил  Ноевич  Евзерихин  награжден двумя орденами Красной Звезды,  орденом  Отечественной войны 2-й степени,  медалями СССР. Вернувшись с фронта, Евзерихин продолжал трудиться в Фотохронике ТАСС, выступал  с лекциями по стране об основах искусства фотографии. Как и раньше, его  камера фиксировала различные события советской жизни, его снимки стали классикой советской фотографии. Многие его работы отмечены медалями и дипломами Всесоюзных выставок. В 1977г  в Москве Фотохроника ТАСС подготовила персональную  фотовыставку             Э. Н. Евзерихина. В новейшей истории фотовыставки Евзерихина были организованы в Галерее имени братьев Люмьер в 2002г, Русским  музеем в 2007г одновременно с изданием:  Эммануил Евзерихин. Фотоальбом, 2007,  при поддержке галереи «Триумф». Годы жизни  Эммануила  Ноевича  Евзерихина 1910-1984. Посмотреть его фотоархив  можно на сайте  Фотохроники ТАСС     http://www.tassphoto.com/

Стоять насмерть, 1944

Фонтан "Дети играют". Сталинград, 1942

Эрзац-валенки, Сталинград,1942

Горький А.М., 1934

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Вертинский А.Н., 1951

Конёнков С.Т.,1964

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

                       Грановский       Наум       Самойлович

Грановский Наум Самойлович фотографировал Москву в течение полувека, еще на стеклянные фотопластинки. Москва —  была «закрепленная» за ним тема. Именно по его фотографиям можно видеть, как менялась Москва – на месте  бывших деревень или пустырей  вырастали новые городские кварталы,  центр  украшался парками и архитектурными сооружениями. Через много лет в газете «Вечерняя Москва» из номера в номер  печатались серии его снимков —  «как было» и «как стало». Архитекторы и скульпторы доверяли  Грановскому  фотосъемку своих произведений  не только в Москве,  но и в других  городах.   В 60х  годах  XX  столетия издательство «Прогресс»  выпускало фотоальбомы с набором открыток  Грановского Н.С.  по городам  Советского Союза. В 1941- 1945гг.  Грановский  оставался  специальным военным фотокорреспондентом ТАСС в  Москве. Работа в военное время  была напряженная и опасная — воздушные атаки фашистских самолетов не прекращались в течение нескольких месяцев, в один из выездов на передовую линию  фронта  Грановский   был ранен. За фронтовые  заслуги  Наум Самойлович  награжден орденом Красной Звезды и боевыми медалями. Фотографии Грановского —  уникальные    свидетельства  истории Отечественной войны  — хранятся в Москве  в  Центральном  Музее вооруженных сил. Персональные выставки Грановского проходили в Фотохронике ТАСС, Союзе журналистов СССР,  Союзе архитекторов СССР. Фотогалерея  им. братьев Люмьер в  2010г  провела  персональную фотовыставку и  выпустила  книгу   «Москва Наума Грановского»  в серии Антология русской  фотографии, ХХ век. Годы жизни Наума Самойловича Грановского 1910-1984. Посмотреть его фотоархив можно на сайте Фотохроники ТАСС  http://www.tassphoto.com/ Москва, Пушкинская пл,1934 Москва, Крымский мост,1938 Москва,1941     Москва,1960   Москва,1960 москва старая и новая Москва, Фрунзенская наб,1960                   Чайковский,Москва,1960

Опубликовать в Facebook
Опубликовать в Google Plus
Опубликовать в LiveJournal
Опубликовать в Мой Мир
Опубликовать в Одноклассники
Опубликовать в Яндекс

Follow Us!

Рубрики

Свежие записи

Свежие комментарии

Архивы

Мета

Подписаться на обновления:

Чтобы получать новости с моего сайта, заполните, пожалуйста, форму ниже:
SmartResponder.ru
Ваш e-mail: *
Ваше имя: *